Книга Босяки и комиссары  - Александр Баринов

22 октября 2010 года в одном из кабинетов редакции московской газеты раздался телефонный звонок.

— Здравствуйте! — произнес в трубке мужской голос с сильным иностранным акцентом. — Я хотел поговорить с Артем Ветров. Могу его слышать?

— Его сейчас нет на месте. Ему что-то передать? — беззаботно ответил поднявший трубку мужчина.

Это было вранье. Никакого Артема Ветрова в редакции никогда не было и быть не могло. И ему никто не мог ничего передать. Это был псевдоним, который использовался специально для таких случаев, когда публикации касались не самых приятных историй и персонажей, которые нередко звонили или сразу приходили в редакцию для выяснения отношений. А имя Артема Ветрова, впрочем как и многих других выдуманных авторов газеты, позволяло быстро и безболезненно спровадить жалобщиков и перевести общение в формальную плоскость. Мол, поговорить сейчас некому, пишите письма — мы рассмотрим, дадим ответ.

— Он писал обо мне статью, — продолжил иностранец. — Там все неверно. Я хотел исправить, объяснить, что было на самом деле. Это очень важная информация. Поэтому я очень хотел… хотел с ним поговорить.

— Что за статья это была? Давно вышла? Там именно про вас или вас там упоминают?

— Да, там почти все про меня, — почему-то обрадовавшись, затараторил жалобщик. — Там сказано, что я делал наркотики у вас в России. Это совсем не так. Неправда. Это полиция выдумывала, чтобы прикрыть свои делишки. На самом деле они сами это все делали. Я хочу рассказать об этом, как было на самом деле.

— Так что за статья-то? Она давно была?

— Статья называлась «Таблетки из Таллина». Вот, она у меня есть. Когда вышла… Не помню, несколько лет назад. Но Артем Ветров должен знать меня. Если он писал обо мне так подробно, он должен знать. Но я ему скажу очень удивительные вещи. Он точно обрадуется!

— Вы хотите сказать, что в статье написали неправду? То есть вы наркотики не делали? И вы хотите опровержение?

— Нет, нет. Опровержение, наверное, не надо, — успокоил мужчину иностранец. — Там просто совсем не так, как было. Артем Ветров узнал, или ему, наверное, рассказали там кто-то, конечно, но совсем мало. Десятая часть от того, что было. И совсем не так. Мы делали наркотиков намного больше, миллионами таблеток, и много лет. Не несколько месяцев, как в статье.

Поскольку разговор принимал все более странный оборот, сотрудник редакции перешел к дежурным фразам:

— Мы обязательно разберемся в вашем вопросе. Для этого вам надо изложить претензии в письменном виде. Напишите, что именно не соответствует действительности из того, что сказано в статье, и почему. И обязательно напишите, что вы хотите — какими именно фразами вы считаете нужным что-то опровергнуть. Если хотите что-то добавить, какую-то новую информацию, напишите, посмотрим, как это можно использовать. Для начала можете прислать по электронной почте. Если возникнут расхождения, тогда придется присылать уже в бумажном виде официально. Запишите адрес нашей почты… Извините, вас как зовут?

— Моя фамилия Лухтер. Хельдур Лухтер. Артем Ветров должен наверняка помнить меня. Очень рад, что мы с вами смогли так хорошо поговорить. Я обязательно вам пришлю на следующей неделе. Уже в понедельник, наверное. Думаю, можно будет, если договоримся, вообще отдельную статью делать. Еще больше. Если получите от меня письмо, дайте знать, пожалуйста, что получили, чтобы я не беспокоился.

Положив трубку, журналист застыл над столом в раздумье. Статью, про которую рассказывал по телефону иностранец, он прекрасно помнил. Он сам ее и написал. Теперь вспомнил и имя — Хельдур Лухтер. Очень хорошо журналист помнил и того, кто рассказывал когда-то ту историю, где и как. Но этот звонок со всеми этими знаниями никак не стыковался. Для начала, вообще было непонятно, как это человек смог позвонить, потому как, по всем расчетам, он еще долго должен был оставаться тюрьме. И был ли это действительно Хельдур Лухтер? И что и зачем ему теперь нужно? И еще было странно, что трубку поднял именно автор той самой статьи. Конечно, это была абсолютная случайность, но она добавляла звонку странного иностранца еще большую странность.

Отложив дела, журналист уселся за компьютер и нашел в архиве ту самую статью. Однако ее изучение ничего не прояснило, а еще больше все запутало. Зато подтвердило самое главное — что опасности серьезного разбирательства в суде о защите чести и достоинства или клевете нет. Все, о чем шла речь в статье, было основано на уже состоявшихся приговорах.

Именно поэтому в следующий понедельник, обнаружив в почте среди прочих писем послание от Лухтера, сотрудник редакции не обратил на него особого внимания, отложив изучение на вечер. Подобные письма от странных или откровенно сумасшедших жалобщиков, как правило, оказывались весьма забавными, а порой даже очень смешными, и чтение их в редакции относили скорее к развлечениям, нежели к рабочим обязанностям. Но увиденное в письме превзошло все ожидания:

Я работал экономистом в одтеле снабжении в военном заводе в Таллине. Мы изготавливали детали и всякое оборудование и апараты не известно, для чего. Нам предписали технологию по которым изготавливали нужные товары для других военных заводов в Россий. В нашем одтеле работали 6–7 человек и у каждого были свои матерялы за которыми они должны были следить, чтобы хватала для выполнении планы которых дали из Москвы. В моем владений была металла. За год наш завод употреблял много сотних тонн металла разногосортимента. В конце года я сделал калькуляции, сколько тонн металла завод нуждается в следующий год. Эти заявы отправили в министерство и оттуда дальше в Москву. Там определили нам металлу примерно 25 % меньше, чем мы нуждались для выполнение плана. И никого не интересовался откуда достались эти 25 %. Для этого мне пришлось ходить по Российским заводам и везде платить и уговаривать ответственных людей, чтобы получить металлу и мы могли бы выполнить свои план. Для этого, чтобы успешно работать ц другими заводами и получить нужный матерял, надо было хорошо знать заводские структуры.

Потом пошел на работу в ломбард директором. И женился. Работа была интересная…